Остромов, или Ученик чародея (fb2)

Дмитрий Львович Быков
Безымянная трилогия (Д.Быков) - 2
Остромов, или Ученик чародея 1455K, 618 с.
издано в 2010 г. ПрозаиК
Добавлена: 14.05.2011

Аннотация

2011 2011

В основу сюжета нового романа Дмитрия Быкова «Остромов, или Ученик чародея» легло полузабытое ныне «Дело ленинградских масонов» 1925–1926 гг. Но оно, как часто случается в книгах этого писателя (вспомним романы «Орфография» и «Оправдание», с которыми «Остромов» составляет своеобразную трилогию), стало лишь фоном для многопланового повествования о людских судьбах в переломную эпоху, о стремительно меняющихся критериях добра и зла, о стойкости, кажущейся бравадой, и конформизме, приобретающем статус добродетели. И размышлений о том, не предстоит ли и нам пережить нечто подобное.




Впечатления о книге:  

монте кристо про Быков: Остромов, или Ученик чародея (Современная проза) 15 12
Я не подозревала, что Дмитрий Быков пишет такие чудесные романы! Талантливый человек. Еще больше его зауважала и непременно прочитаю теперь все остальные романы. Эта книга, хоть и не начало трилогии . но вполне самостоятельна. Прочитала ее залпом, не смотря на то, что не очень люблю читать про время описаное в книге. Герои такие живые и настоящие, что оторваться невозможно.

Adjort про Быков: Остромов, или Ученик чародея (Современная проза) 06 12
"Остромов", ты меня очаровал и разочаровал одновременно. Странно - вроде два таких однокоренных слова, но я совершенно не могу назвать антонимами. Очаровал - такое высокое аристократичное словцо, а разочаровал вкупе с ним навевает мысль и сцене с пиршеством интеллигентов, где нежный юноша спросил "а сморкаться в скатерть можно?". Если бы это был бы не Быков, а кто-то другой, то юноша бы спросил это "деловито", но нет.
После книги, перемежаемой восторгом от слов и зевотой от монотонности, полезла серфить интернет, читать про масонов и собственно о прототипе главного героя - Астромове.
Мне вот любопытно - у настоящего этого товарища тоже было постоянное сценическое любование? Оттопыривал ли он мизинчик при виде бывших аристократов? Умел ли менять тембр голоса при помощи подручных материалов?
Книга окунает в эти мои любимые двадцатые в Петербурге. Все эти меблированные комнатушки, фифки, дефицитные конфеты "Пьяная вишня" и стремительность в переменах человеческого значения.
Я не знаю, чего мне тут не хватило, но знаю, чего было чересчур - объем, вяло размазанный по странице. Слишком много лиц, которые появлялись в книгах на полминуты, сверкали, говорили какие-то хорошие образные слова, а потом исчезали, словно их зажевал черновик.
Спасибо за прогулки с закрытыми глазами по Петербургу и сонм слов, но слишком все это жидко.


Прочитавшие эту книги читали:
X